Спасти шпиона - Страница 43

– Да, странно как-то… – Леший почесал в затылке. – Может, в Керчи слова «мент» не знают…

На каких-то пару секунд Миша выпал из их поля зрения, а когда появился снова, то шагал уже в обратном направлении, а в его вытянутой руке извивался и злобно верещал подвешенный за шиворот Бруно. Лицо карлика раскраснелось, ноги болтались в воздухе, стремясь ударить Мишу в пах, бешено мелькали кулаки, не доставая до цели. Прохожие оглядывались, полная подвыпившая девушка громко расхохоталась, приседая и хлопая себя по ляжкам.

– Он сказал, что больше не будет – Миша опустил Бруно на землю рядом с Лешим. – Давайте его простим.

Бруно тотчас отскочил в сторону и разразился десятиэтажной бранью, угрожающе хватаясь за карман и тыкая в Мишу указательным пальцем. Миша слушал, наклонив голову, и вдруг неуловимым движением телепортировался в пространство рядом с Бруно и отвесил ему звонкий щелбан. Не удар, не пощечину, а именно щелбан. Голова Бруно отчетливо дернулась, он замолчал и отвесил челюсть.

– Молчать, – внушительно произнес Миша. – Я таких шуток не признаю. Ведешь себя нормально – мы друзья и партнеры. Еще одна истерика – сверну шею! А теперь пошли. Не отставать!

Большие посмотрели друг на друга, взяли рюкзаки и направились к выходу на улицу. Бруно, как ни странно, покорно двинулся за ними, продолжая что-то ворчать себе под нос.

Вчерашний вечер Леший целиком посвятил бояриновским «Описям». Горела накрытая газетой изуродованная настольная лампа, беззвучно дрых в гостиной громадный керченец Миша, который радикально и навсегда решил нависшую над ним и Хорем проблему. И о котором Леший, если разобраться, ничего-то толком и не знал. И в котором больше всего поражала, пожалуй, даже не его природная хищная сила и не масштабы решительности, а тот простой факт, что у Миши в нагрудном кармане, рядом с бумажником и документами, всегда лежит зубная щетка, и носки его не воняют, – он, кстати, выстирал их перед сном и натуго обмотал вокруг змеевика в ванной… Интересный тип.

А Леший, словно очарованный странник, бродил по николаевской подземной Москве, разглядывая хрупкие, ломкие, как чипсы, полуторастолетние кальки, сверяя их с картами Бояринова, с собственными диггерскими сетками, которые утром отмасштабировал на почтовом ксероксе, а еще с мутными, как десятая пиратская копия, воспоминаниями.

«…Карлы из Африки в количестве шести пар были завезены на Москву по повелению царя Иоанна IV Васильевича и зачислены в личную охрану оного… Отличаясь воинственным нравом и недюжинной силой, карлы, благодаря малорослости, легко затаивались в дворцовых покоях, незримо оберегая жизнь государя от вражеских лазутчиков и прочих лихих людей… Внешним видом заморские карлы зело отличны от российских карликов и карлиц, к тому ж ночью видят, как днем…»

Что за фигня?!

Леший встрепенулся и впился взглядом в литографию, на которой в нише дворцового коридора стоял, расставив ноги, живописный воин в шароварах, перепоясанной кушаком свободной рубахе и мавританском тюрбане. Отставленной рукой страж опирался на копье с широким листовидным клинком. Если раньше Лешему казалось, что это обычный часовой, то сейчас он рассмотрел, что копьеносец не достигает и половины высоты ниши. К тому же лицо… Круглые вытаращенные глаза, широкий приплюснутый нос, огромный выпуклый рот… Больше похож на неандертальца, чем на современного человека. Или на обезьяну… Как те подземные твари, если они не привиделись.

Что было в действительности? Чего не было?.. Что-то было, конечно, и Хорь тому свидетель. А все остальное? А подземный город? А похожие на утопленников тени в древних епанчах… и, главное – руины обоза, тощий двуглавый орел с монограммой Палеологов на груди?.. Какая чушь! Какая… Но так хочется верить. Леший не позволял себе закурить, чтобы случайно не повредить кальки, хотя внутри тянуло и сосало, словно громадная бездонная скважина, но и оторваться от стола для перекура было выше его сил, – он жевал спички, целый коробок изжевал, пытаясь восстановить свой маршрут по старым бояриновским картам. И главная мысль: прошел ли он этот маршрут в действительности?

Размытое мутное марево. Кошмарный сон. Болезненный бред. У ста человек спроси – все так ответят. Только вчера он взялся постирать свои «залазные» штаны и под подкладкой обнаружил неровную темную монету… Отмочил в содовом растворе, оттер полировочной пастой: конный Георгий Победоносец пронзает копьем поверженного дракона – пять копеек 1575 года!

Значит, не бред, не болезнь, не вымысел! Вот оно – вещественное доказательство! К половине четвертого ночи, когда перед глазами поплыли зеленые узоры и он, закрыв, наконец, толстый отяжелевший том, присел в кухне на пол и с наслаждением закурил, – он твердо знал, что места, в которых он побывал, находятся под Боровицким холмом. Возможно, в северной его части. Возможно, под одной из Арсенальных башен Кремля. Возможно, под Никольской. Дальше начиналась область непроверенных догадок. Но и это… Леший хмыкнул. Это как слетать во сне на Луну, а потом проснуться и увидеть себя в теленовостях в кадрах лунной хроники.

Кремль. Значит, под Кремль есть дорога, и он ее прошел. Хворый и полуживой. И вернулся. И пройдет еще раз.

* * *

Новый термин в профессиональном сленге – «черный субботник». Никакой связи с группой «Black Sabbath». И с бесплатным обслуживанием проститутками «крышующих» бандитов или правоохранителей – тоже ничего общего. Слово сие означает бескорыстную, добровольно-принудительную помощь оперов, разумеется, в свободное от основной работы время, следственной группе полковника Галкина, расследующей дело о теракте на Дубровке. Одних только свидетелей в нем около тысячи, с каждым нужно как минимум один раз встретиться, поговорить, оформить протокол, возможно, признать потерпевшим, если понадобится, изъять и приобщить к делу одежду и другие вещественные доказательства. Этак следствие на пару лет затянется! А дело резонансное – у всех на слуху, у самого высокого начальства на контроле. Значит – что? Увеличить финансирование, привлечь дополнительный кадровый ресурс, максимально использовать научно-технические средства? Да, но это западноевропейский вариант. В России свой путь, и имя ему – аврал, штурм, субботник. Дешево и сердито.