Спасти шпиона - Страница 5

– Всерьез надеешься озолотиться с ее помощью? – сказал Леший.

– Вот уж не знаю!.. – Миша пожал плечами. – Бояринов и сам был не дурак, да и не инвалид вроде. Если бы знал точно места – пошел бы и взял, что надо. И не надо тогда книжки всякие писать…

– Так ведь не взял.

– Не взял, – согласился Миша. – А почему? А потому что комиссия государева, в которой он служил, распущена была в январе сорок второго высочайшим повелением. И – все, финита. Частному лицу на пенсионном содержании тогда вообще ничего не светило, только в имении у себя грибы собирать. Техники ноль, фонари керосиновые, никаких тебе мобильников, GPS и все такое… а о металлодетекторах, которые на золото и серебро настраиваются, о таком даже сам царь-батюшка мечтать не мог… – Он подумал, хлебнул еще пива и задумчиво добавил:

– А насчет того, чтобы озолотиться на книжке, я тебе так скажу… Советы, как стать счастливым и богатым, обычно дают бедные и несчастные люди, чтобы немного заработать и почувствовать себя чуть-чуть счастливее и богаче. – Миша залпом выпил очередную кружку, со стуком поставил пустую посудину. – Настоящим счастливцам и богачам и в голову не придет давать глупые советы: у них и без того много дел – надо тратить деньги и наслаждаться счастьем…

Глаза Лешего потеплели, губы чуть заметно дрогнули, что означало улыбку и расположенность, но определить это могли только близкие люди. Точнее, один человек – Хорь.

– Да ты философ!

Не обращая внимания на подначку, Миша похлопал по рюкзаку.

– Ну, есть тут тридцать два листа калек с картированными подземельями. И город в том же масштабе, это специально, чтобы накладывать их друг на друга. И как тут разбогатеешь? За двести лет и наверху, и внизу все изменилось. Город другой, подземелья – другие. К чему привязываться? Не к чему. Какая тогда от «Описей» польза? Кто часто ходит, у того более реальные схемы есть. Не так, что ли? Ты это лучше меня знаешь. Ведь ты – Леший?

Леший молча смотрел на собеседника своим обычным взглядом.

– Я о тебе много слышал и на портрет твой налюбоваться успел, – Миша кивнул на «Доску Почета». – Мне говорили, ты честный парень…

– И что? – спросил Леший. – Тебе-то какой от всего этого толк?

– Такой, – сверкнул зубами Миша. – Может, «закинемся» как-нибудь вместе, покажешь мне, что тут и как… Я как раз хотел задержаться на пару месяцев, осмотреться…

Миша смотрел на него с хитроватым выражением провинциального идиота.

«Хороший ты парень, Миша, да нечего тебе дать, – подумал Леший. – Остается повалить и в ухо нассать…»

Он никогда не сходился с незнакомцами. Какие бы редкие вещи у них ни были…

– Ладно. Не знаю, – сказал он и поднялся из-за стола. – Там видно будет. В общем, спасибо за пиво. Вкусное.

– Ты что, уходишь? А как насчет «закидки»? Давай сейчас и договоримся!

Леший покачал головой и направился к выходу.

– Да ё-моё… Как хочешь, короче… Я ж не набиваюсь! Надумаешь, заходи сюда. Я здесь буду!

Леший, не оборачиваясь, махнул рукой.

Вариант номер один не сработал. Оставался вариант номер два.

Когда Леший вышел из кафе, южный провинциал Миша достал мобильный телефон, нажал кнопку соединения и что-то тихо произнес. Он не знал, чей это номер, не знал, кто возьмет трубку, можно считать – ничего не знал. Он знал только, что нужно сказать и что за этим последует.

– Клиент пошел, – встрепенулся Клин, и атмосфера в старом «жигуленке» мгновенно накалилась.

* * *

Ощущение легкости и согласия, появившееся после первого бокала, давно ушло. Надо было сразу уходить, видимо. Вслед за Хорем. Или вместе с ним. Что за дурацкая привычка доводить до тупика любое приятное состояние души?

Очутившись на улице, Леший подтянул под самое горло замок куртки, постоял еще зачем-то на крыльце – ага, вспомнил: закурить, – и двинулся через тесные ряды спящих машин, чтобы потом дворами срезать путь к метро. Единственный фонарь на парковке еле тлел, но черное пятно на асфальте, где сгорела его «Аскона», Леший видел хорошо. Черная бесформенная клякса, не отмытая еще осенними дождями. Кругом все заставлено машинами – здесь паркуются на ночь автовладельцы из окрестных пятиэтажек, владелец «Козерога» смотрит на это сквозь пальцы, – а зловещий кусок закопченного асфальта почему-то пуст. Может, случайность, а может, и нет. Может, это Томилин не хочет, чтобы здесь кто-то стоял? Бродит его бесприютная душа по последней парковке, шугает водителей, все ждет, когда явится Неверов со товарищи, бережет для них место… Чтобы раз и навсегда закончить начатое дело.

«Да, – подумал Леший, – это на него похоже». Аккуратный был человек Томилин. И слово всегда держал. Вот только в этот раз не повезло – ни ему, никому. И ничего тут не поделаешь.

Леший быстро пересек парковку. Мысли тоже следовали своим маршрутом, и ничего удивительного не было в том, что они плавно перетекли на керченского мужика Мишу, такого ладного, такого не по-московски загорелого, да и не мужика вовсе, а, если разобраться, вполне интеллигентного мужчину. Вот только ручищи эти огромные…

На Лешего, как это порой с ним бывает, вдруг снизошло ясное понимание правильности принятого решения. Ай да молодец, Алексей Иванович, все правильно сделал! Ну, симпатичный малый, ну, умный, приятный, ну, книга у него драгоценная… Но это не повод для знакомства! Особенно когда чужак сам проявляет инициативу. Как с бабами: вот идет она навстречу, красивая, чужая, недоступная, кажется, в лепешку бы разбился ради одной ее улыбки; но она вдруг подходит к тебе сама и предлагает трахнуться по-быстрому, не за деньги, ни-ни, а так, потому что понравился ты ей с первого взгляда. Или слышала она, будто ты такой-растакой честный мужик… И – ведь не захочется. Потому что не бывает так. Разводилово, шантаж – это бывает. Или «спидовозка», которая мстит миру за свою короткую глупую жизнь, – это тоже бывает…